Стоит назвать имя Дмитрия Харатьяна, как хочется тихонько напевать «Не вешать нос, гардемарины». Штамп? Конечно. О том, с какими песнями, каким коллективом и какими мыслями заслуженный артист РФ с 3-го по 8 ноября на самом деле будет гастролировать по Забайкальскому краю, мы спросили у него лично.
— На гастроли по Забайкалью вы приедете с группой Cocktail project. Почему именно такой выбор партнёров по сцене?
— У Максима Исааковича Дунаевского был юбилей, и он пригласил меня в свой концерт, в юбилейный тур. Ему аккомпанировали как раз Cocktail project, там мы с ними и познакомились. Потом случилось так, что я собирал свой концерт, и тоже решил их пригласить. Они разучили мой репертуар, и мы с ними лет семь уже, наверное, работаем. Потом мы с моим туром ездили в Израиль, потом фестиваль какой-то, и пошло-поехало.
На самом деле сбылась моя детская, юношеская мечта. Когда я был подростком и научился играть на гитаре, хотел создать свой коллектив и давать концерты. Так оно всё и случилось. Немножко попозже, но всему своё время.
Я с этими ребятами очень много работаю, моя концертная география очень широкая. Наверное, на сегодняшний день по объёму времени и действия у меня это самое широкое направление. Есть телевидение, есть кино, где снимаюсь. В театре я практически сейчас не работаю, ушёл из всех проектов. Эта ниша основная, которую, может быть, какое-то время занимал театр, сейчас занята она моей концертной деятельностью. С группой Cocktail project мы уже соратники, друзья и почти родственники, у нас уже многолетний монолитный коллектив.
— От монолитных коллективов обычно ожидаешь программы серьёзной, устоявшейся годами, а в вашей, с которой вы едете в Забайкальский край, вы и похулиганить на сцене можете — там и ритмичные песни, и новые аранжировки есть.
— Вы понимаете, какая штука: репертуар-то складывается из песен, которые начинаются с детства, с фильма «Розыгрыш» (режиссёр Владимир Меньшов, фильм вышел в прокат в январе 177 года и стал лидером по просмотрам — в год премьеры его посмотрели 33,8 миллиона зрителей. Дмитрий Харатьян там сыграл ученика 9 «Б» класса, руководителя музыкальной группы Игоря Грушко — Ю.С.). Флагман начала моей программы — «Школьный вальс» (песня композитора композитора Александра Флярковского и поэта Алексея Дидурова — Ю.А.).
Бывает, мы начинаем с фильма «Афоня», со «Скоро стану я седым и старым». Пора писать мемуары — это как лейтмотив всего концерта. А вообще концерт называется «Дороги любви» по названию песни из фильма «Гардемарины», потому что всё, что мы делаем — это любовь, это дорога к любви, это дорога к богу. И всё, что происходит в творчестве, — это тоже, безусловно, дорога любви.
Похулиганить — ну, конечно, есть такие песни. Но и серьёзные тоже есть. Концерт складывался годами, это ведь моя жизнь, моя биография. Там и «Биттлз» есть, песни которых я в детстве выучил, и Окуджава, и Высоцкий, и Визбор, и Митяев. Это тоже очень большая часть меня, я эти песни очень люблю.
В концерте есть и современные композиции, но в основном всё равно это музыка, связанная с кинематографом. Помимо «Розыгрыша», это и «Зелёный фургон», и «Гардемарины», и «На Дерибасовской хорошая погода», «Достояние республики», «Земля Санникова». Там не только мои песни. Но, тем не менее, это песни, которые очень мне близки.
— Видимо, это программа условно не только про дороги любви зрителя к вам, но и про ваши дороги любви.
— Конечно. Это скорее даже про мою дорогу. Знаете, как сказал Конфуций: «Счастье — это когда тебя понимают, большое счастье — это когда тебя любят, а настоящее счастье — это когда любишь ты». Так что тут, в концертной программе, все три про любовь и счастье. Если это сочетается, то прекрасно.
— Я была на вашем концерте на Забайкальском международном кинофестивале и обратила внимание, что зал был полным, в нём преимущественно женщины, и, как только началась драйвовая музыка, даже серьёзные дамы начинали пританцовывать. А кто вообще ваш зритель: шальной и озорной? Или серьёзный? Женщины или мужчины? Каким вы этого зрителя видите?
— Большая часть моего зрителя — это, конечно, женщины. Это обусловлено простым фактом: образ, уже созданный за эти десятилетия, — это всё-таки романтический герой, даже не герой-любовник. Это не мачо-красавец с накаченными мышцами, который красуется собой, покоряет сердца женщин.
Мой образ — это Игорь Грушко из «Розыгрыша». Нервный, честный, открытый, талантливый, яркий, обаятельный. Это Алёша Корсак из «Гардемаринов» — искренний, честный, чистый, любящий родину, девушку, друзей. Это сложившийся образ, который — уже часть меня. Конечно, он тоже на меня повлиял и формировал меня, потому что я стараюсь соответствовать. Безусловно, я другой человек, но тем не менее. Поэтому основная аудитория — женщины, девушки, девочки, которые стремятся к некоему идеалу.
Но и мужчины на концертах бывают! Конечно, их меньше: кого-то с собой привели женщины (смеётся). И дети, и подростки есть.
У меня давно существует фан-клуб «Маяк», и они такие разновозрастные, от 20 лет до 80! Вот такой диапазон.
— Как вы думаете, кто сейчас диктует условия в культуре: на эстраде, в кинематографе. Молодёжь, которая ходит на концерты, или мэтры, которые какой-то продукт делают?
— Понимаете, какая штука… Молодёжь должна дорасти культурно до восприятия каких-то классических произведений, до высокого искусства.
Всё зависит от воспитания и от образования, в том числе и образования культурного. Каждому поколению соответствует своя молодёжная субкультура, а в старшем и среднем поколении совершенно другая музыка.
Есть разные жанры даже в музыке: рок, эстрада, классическая музыка, поэтому каждому своё.
На мой взгляд, песня — самый доходчивый, самый прямой путь в культуре. А вот в каком жанре он будет: авторская, рОковая, киномузыка? В моём-то концерте, кстати, представлены все они. Кроме, пожалуй, классики, хотя тут вопрос, что считать классикой. Та же «Есть только миг» или «Ланфрен ланфра» из «Гардемаринов» — классика уже.
— Так мы плавно мы от музыки переходим к новым гардемаринам. Фильм «Гардемарины 1787. Мир» вышел на экраны месяц назад.
— Премьера первого — «Мир» — уже состоялась, сейчас он идёт в прокате, премьера второго — «Гардемарины 1787. Война» выходит в прокат с 16 ноября.
— Вы долго думали перед тем, как согласиться сниматься в продолжении?
— Да вообще не думал. Я считаю Светлану Сергеевну Дружинину (режиссёр «Гардемаринов — Ю.С.) своей второй мамой, я ей абсолютно доверяю и считаю, что-то, что она делает — верно, и что это то, что необходимо. Там ведь я появляюсь в середине фильма, и у меня даже вопроса не возникло, почему. Ну потому что она так видит, она художник, это её кино, и я её абсолютно в этом доверяю. Слава богу, меня уже было много раньше. Надо уступать дорогу молодым (смеётся). У меня здесь вообще нет амбиций прозвучать по-новому или на себя одеяло тянуть.
Это другая история, где на первый план выходит молодёжь. Мы там существуем как такая правильная база, со своими историями каждый пришёл. На первом плане — история, молодых людей, которые родились у Белова и Ягужинской и у Алёшки с Софьей.
Сомнений про съёмки не было. Я наоборот очень порадовался, что история будет продолжаться, потому что это такая киноповесть, которая живёт в десятилетиях. И надо понимать, что это продлевает жизнь и создателям. Это их стимулирует, даёт им силы, даёт жизнь. Десять лет, что они занимались этим фильмом, они были в строю, при деле, в тонусе. Таким образом авторы фильма продлевают свою жизнь и в искусстве, и просто человеческую. Я считаю, что это очень хорошо, это правильно.
А то, что есть сравнения с первыми «Гардеманинами» — так мы всегда обречены на сравнение с лучшим, но это не значит, что этого не надо делать. Мы просто сняли продолжение, а уж хуже или лучше — судить зрителю.
История снята достаточно лихо. Это сделано в том числе для того, чтобы привлечь молодёжную аудиторию. Там много флешбеков, кадров из первых фильмов. Такая ностальгия там тоже есть. На мой взгляд, здорово придумано, пронзительно. И тема отстаивания Россией своих интересов, чести, национальной идентичности, которая поднята там, очень сильно перекликается с тем, что происходит у нас сейчас.
— Шесть часов лететь из Москвы в Забайкалье — не самый простой путь, а вы потом ещё поедете по краю до Газимурского Завода, Краснокаменска, Борзи, Агинского, будут концерты в Чите и Читинском районе. Это огромные трудозатраты и затраты сил. Как вы решаетесь на такие непростые гастроли?
— Моя жизнь, начиная с 15 лет, связана с актёрской профессией. Мне гастроли, поездки, экспедиции, командировки, эта кочевничья жизнь настолько близки, что было бы странно, если бы этого не было. Я привык, этого даже порой не хватает.
У меня большой опыт таких путешествий, так что выдержим (улыбается). Главное — доставить радость зрителя и получить удовольствие самим, потому что всегда должен быть обмен энергией.
В Чите я бывал дважды, в Газ-Завод приезжал. Да, добраться непросто, но это такие сложности, которые легко пережить, а радость останется.
